"Хочу свободы и богатства" Куда деваться, если муж размазня, а его папаша решил сам на тебе жениться

– Госпожа! – нарочито жалобно заскулила под дверью служанка. – Твой муж требует тебя прийти в ваши покои!

– Пускай отправляется к демонам! – выдала Кира местный аналог совета идти в задницу.

Естественно, грубого и категорически неподобающего высокородной жене наследника самого правителя Нихура.

– Я…, – проблеяла не поверившая своим ушам служанка. – Я… не расслышала! – нашлась она, как выйти из сомнительной ситуации.

Краем глаза Кира заметила вновь сверкнувшие голубизной щёлки глаз Дочери Ба. И без видимых причин почувствовала, как та напряглась. Интуитивно. Опять какие-то тесты на вшивость – досадливо подумала она и повторила почти по слогам:

– Пускай отправляется к демонам!

– Но, госпожа!.. – непритворно ужаснулась служанка, уразумев, что попала меж двух огней.

Передать такое господину невозможно! Не передать тоже никак не выйдет. Кире стало жалко подневольное существо и она подсказала ей выход:

– Передай этому недоноску, что я тебя прогнала пинком под зад! И сказала, что ни приду, кого бы он не прислал! Видеть его не желаю!

Служанка обрадовалась – через дверь было слышно, как воодушевлённо засопела ни в чём не повинная посыльная. Она ускакала оповестить наследника, что его супруга окончательно спятила и бунтует. Кира же сползла с тахты и направилась к плательной.

– Ты куда? – бросила притворяться дохлой кошкой Тамита, сев и свесив ноги с подоконника.

– Прогуляюсь на стену! – выбирая наряд, прокричала ей Кира из гардеробной.

– Почему на стену?! – живейшим образом поинтересовалась Дочь Ба, словно догадывалась о намерениях воспитанницы.

– Чтобы все увидели! – хмыкнув, подтвердила та, что предстоит нечто интересненькое.
..........................................................................

Трое стражников толклись на верхнем боевом ходу крепостной стены, примыкавшей к угловой башне. В которой им, собственно, и надлежало нести службу. И где – в отличие от стены – можно сыграть в камушки вдали от глаз десятника. По чести говоря, гвардейцы – прославленные тигры Нихура – вовсе не обязаны пасти на стене какую-то вздорную девчонку. Пускай даже невестку самого правителя. Однако ж… мало ли что?

Безмозглая айтарка расселась прямо на парапете, прислонившись спиной к высокой бойнице. Обняла прижатые к груди коленки и прикрыла глаза. Чуть неловко шевельнётся – курица пустоголовая – и полетит со стены вниз. Рассказывай после старику Них-Гадару о том, что мужчины касты воинов в няньки не нанимались. Старый пёс проникнется – как же!

– Вроде повезло, – обрадовался один из унылых сторожей, кивнув в сторону каменной лестницы.

По которой к ним на стену поднимался статный молодой мужчина. В тёмно-фиолетовом кафтане до колен. В тёмной же бардовой рубахе и чёрных шароварах. В яркое да пёстрое рядятся лишь простолюдины – а тут сразу видать: высокородный нихур из самых знатных. У господ свои заскоки: даже вышивкой одежду брезгуют украсить. Кичатся простотой, а у самих полны карманы золота. Норовят замазать глаза Троесущему своим лживым смирением – самонадеянные глупцы. Хаум-Оберегатель не рыночный судья: он цену каждой твари знает непритворно и судит неподкупно. Никто не скроется от его неспящего ока.

– Господин, – с достоинством склонили головы бывалые воины перед своим спасителем.

Сейчас малахольный Таних-Гадар заберёт чокнутую айтарку и утащит во дворец. Заперли бы её там, что ли – от греха подальше. Дабы не вводила во искушению судьбу. И не подставляла чужую шею под топор палача.

– Живите в почёте, – поприветствовал их наследник, раздражённо уставившись на жену.

Его чрезмерно красивое для мужчины лицо исказила по-бабьи капризная гримаса. Над холёным изнеженным кривлякой все посмеивались… у него за спиной. Не из страха – из уважения к отцу. Них-Гадар при всех его пороках был прославленным полководцем и справедливым нестяжательным правителем. Не будь этого, сынок бы носа из дворца не показывал, страшась насмешек.

– Заберёшь? – уточнил один из гвардейцев, демонстративно скосив глаза на погрязшую в размышлениях айтарку.

Между прочим, уже свесившую ногу со стены на ту сторону. Как бы и впрямь не сверзилась – беда будет.

– Нечего ей тут, – недовольно поддакнул другой гвардеец.

– Сам знаю, – в тон ему процедил Таних-Гадар, уловив в глазах воина промельк знакомого презрения.

Дать бы наглецу в морду – чтоб знал, на кого задирается. Чтоб кровь из разбитых губ брызнула на его щегольскую выбеленную бородку. Врезать бы, да нельзя: тигр Нихура тотчас бросит ему вызов. С кастой воинов шутки плохи – с ними даже отец остерегался ссориться. И ни за что не вступится за сына. Наследника, конечно, не убьют: не ради него – ради покоя в землях Нихура. Во избежание гражданской войны и прочих радостей. Но попинают всласть. Коршунами набросятся, едва заносчивый высокородный упадёт от первых же ударов меча. А он точно упадёт: оружие в его руках – как брезгливо ругался отец – будто хворостина. Только и пригодно, что мух отгонять.

Объяснять же отцу, что не каждый мужчина рождён быть воином, бестолку. Насчёт прочих мужчин он легко согласится – насчёт собственного наследника никогда. Если ты не воин – ты вообще не Гадар. Заползи куда-нибудь в канаву и сдохни – подальше от позора. Таних-Гадара передёрнуло, едва перед внутренним взором предстало презрительно скривившееся лицо отца. Невольно вздохнув, он решительно направился к пренебрегавшей им жене – стараясь не замечать ироничных взглядов стражей.

– Пошли домой! – твёрдо потребовал он, остановившись рядом с той, что стала причиной его позора.

Громко потребовал, дабы слышала стража.

– Пошёл вон! – лениво прошипела подлая крыса, даже не удосужившись повернуть голову.

Кулаки сжались до хруста в костяшках. Кровь ударила в голову. Рука сама собой взметнулась для удара. Мелькнула опасливая мысль: как бы с перепуга стерва не свалилась за стену. Мелькнула и тут же потонула в ослепительной вспышке боли. Ухватившись обеими руками за мотню, наследник гордого непобедимого рода правителей Нихура согнулся в три погибели. Упал на колени, ткнувшись лбом в каменную кладку. Сипло завыл, начисто позабыв, что обязан держаться неколебимо стойко даже под ударами меча.
...........................................................................................

"Хочу свободы и богатства"