Сначала я услышал его. Теперь услышал и её…
После того как я прочитал первую книгу, не сразу решился открыть вторую. Слишком больно было. Слишком много открылось. Словно не просто читаешь — а проживаешь, вспоминаешь, переживаешь заново. Первая книга оставила след — не в голове, в душе. Там, где хранятся шрамы, которым слишком долго не давали зажить.
Я боялся второй части. Боялся, что снова ударит туда же. Что снова напомнит. Что снова поднимет то, что я когда-то старался забыть. Но всё же решился. Потому что хотелось понять… а что чувствовала она? Полина. Та, кого предал. Та, кого оставили.
И я увидел. И я почувствовал. И мне стало так… человечески больно и тепло одновременно.
Автор дал возможность заглянуть в самое сердце Полины. Понять её тишину, её страх, её растерянность. Это не история слабой девушки. Это история сильной женщины, которая разбита, но не сломлена. Она пытается жить, дышать, научиться снова доверять миру, себе, любви. Не потому что так надо. А потому что иначе — нельзя.
Я вспомнил, как страдал Макс. Как рвал себя на части, терял, искал, надеялся. И теперь я понял, что в это же время Полина тоже умирала. Просто по-другому. Тихо. Без слов. Без слёз. Внутри.
Мы все иногда бываем глупыми. Недосказанности, страх, гордость — и вот уже двое, которые могли бы быть счастливы, причиняют друг другу только боль. А ведь… достаточно было одного честного разговора. Одного прощения. Одного «я здесь». Но не было.
И эта книга — именно об этом. О людях, которые любят по-настоящему, но ранены слишком сильно, чтобы просто сказать: «Я прощаю». Здесь нет сказок. Здесь — жизнь. Такая, какая она есть. Со своими страхами, воспоминаниями, слезами и... верой. Потому что даже в самых разрушенных сердцах любовь может вырасти заново. Если позволить.
И, возможно, если бы в мире было больше таких книг — настоящих, откровенных, без фальши — кто-то бы сделал первый шаг.
Позвонил.
Обнял.
Сказал: «Я рядом». Или просто — ничего не сказал, но остался.
Спасибо тебе, Макс Линн. За боль, за свет, за правду. За то, что ты написал эту историю — и этим, возможно, спас чью-то.
Низкий поклон.
