Сказительница для Кощея (небольшой отрывок из новинки)
Аннотация:
Выгнали недобрые люди меня с воспитанницей моей, Милавушкой, в царство Кощеево. Думала, что смерть встречу, но нашла бессмертие: утопило меня чудище в вине, настоенном на мертвой воде и волшебных яблочках. Теперь я нежить, на вид как девка молодая, но смерть еще близка. Не должны люди, пусть и превращенные, в зачарованном лесу жить, и если я не докажу, что буду тут полезна, убьют и меня, и Милавушку. А что я могу? По молодости ведь была всего лишь сказительницей.
Отрывок:
— И куда я, скажи на милость, Милавушку свою привела? — тут же рассердилась я. — Нежить по подвалам шастает, честных людей загубить хочет, а я родненькую свою одну оставила. Где она? Отвечай, колдун!
Кощей все молчал, да и я осеклась. Негоже на хозяина дома вот так кричать-то, да и голос мой — но будто не мой. Молодой какой-то, крикливый, как у сороки, которая в первый раз на крыло встала.
— Не гневитесь, Ядвига Еремеевна, виноват, — Кощей голову опустил, будто и в самом деле вину за собой чуял. — Тварь та поймана и наказана будет со всей строгостью, а других тут не водится — голову даю на отсечение.
Ответ колдуна меня успокоил немного, да кто его знает, а ну как лжет? Заметив мой взгляд недоверчивый, он усмехнулся и одной из девиц рукой махнул.
— Вы не волнуйтесь только… — начал он, да затих.
Мавка ко мне портрет поднесла в тяжелой золотой раме. Я такого богатства не видела отродясь, потому на золотые вензельки загляделась и не сразу на лицо-то посмотрела. А взглянув, поняла — не портрет передо мной, а зеркало. Да только в нем не моя кожа морщинистая отражается, а девица молодая, годочков восемнадцать, может, и есть.
Угловатая, загорелая и худая, на мальчишку больше похожа — кожа да кости. Глаза колдовские зеленые выпучила, губки приоткрыла и глядит. И волосы теребит руками — рыжие, медные, вьются до самого пояса и по кровати разметались. Мои же… волосы, да только уж лет пятнадцать прошло с тех пор, как в них первая седина завелась.
— Это… что же? — я глянула на Кощея, потом обратно на отражение. — Это как же?!
Вдруг страх и смех охватили меня одновременно, а потом и злость на колдуна негодного.
— А ну волшебствуй обратно! Это как же так — я, что ли, ровесница Милавушки теперь?!
Кощей улыбнулся скупо, но лишь головой покачал.
— Не могу. Утопли вы в вине, на молодильных яблоках с живой и мертвой водой настоянном. Против такого колдовства даже я бессилен.
— Придумай что-нибудь, окаянный! Не век же мне так ходить?!
Подошел колдун, надо мной наклонился и руки свои холодные мне на плечи положил. В глаза мне уставился, да так внимательно, что холодок могильный по коже побежал.
— Умерла ты, Ядвига, но жить продолжишь. Так уж вышло, и никто того уже не переменит.
— Я теперь, что ли, нежить? — засмеялась, а у самой ком в горле встал. Не может быть того!
Посмотрела на колдуна недоверчиво, и он кивнул, слова мои подтверждая.
Я уж во второй раз возмутиться хотела, да дверь вдруг распахнулась, вбежала Милава и к кровати бросилась.
— Нянюшка! — завидев меня, на полдороге застыла и наклонилась, щурясь недоверчиво. — Нянюшка, ты ли?
