Простодушны и доверчивы. По мотивам народных басен, песен и страшилок

– У-у! Логовище змеиное, – прогундосил невзрачный старичок в серой футболке, серых вытертых до белизны джинсах и серой же бейсболке, с которой беспощадно соскребли какую-то надпись. – Туды вас вдоль, в горящу смоль, срамну юдоль, хазарску неволь. Поперёк, наперекосяк да с вывертом! В зад, смрад, чад да смертный хлад! Чтоб у вас повылазило…

Он прилип носом к окну автобуса, таращась белыми, как бельма глазами на высокое здание с огромными тонированными окнами во всю стену. Сплошь изрытое морщинами лицо куксилось, ещё больше старя гневливого дедка. Реденькая пегенькая бородёнка смешно топорщилась, косица на затылке встала торчком, сводя на нет впечатление от его нешуточного ядрёного бешенства.

– Угомонись, – тихонько потребовала Лёка, пихнув локтем разбуянившегося искателя

правды.

            ………………..

– Хочу тархуна, – сообщил ей неугомонный дух, заискивающе заглянув в глаза.

– Ты, кстати, так и не объяснил, – вспомнила Лёка, – каким местом наслаждаешься, если не можешь есть и пить.

– Он вкусно зелёный, – огорошило её немыслимое создание, порождённое невероятными обстоятельствами. – И смешно закипает без огня.

– Хорошо, куплю, – расщедрилась Лёка.

– А фанты? И ещё дюшесу. Глаз не оторвать, до чего  он золотистый да вкуснющий. Нектар и амброзия.

– Я тебе не верблюд, таскать кучу тяжеленных бутылок ради посмотреть.

– Сама ж и полакомишься.

– Терпеть не могу газировку.

– Жадина, – добросовестно вздохнув, пожаловался на судьбу дряхлый сибарит. – Невмоготу таскать, так выльешь.

– Не борзей, – потребовала Лёка. – Мне по твоей милости пришлось с работы уйти. Улётная идея: покупать, чтобы выливать. Пустая трата денег.

– Грех старость не уважить, – укоризненно попенял Нешто, демонстративно сгорбившись и хлюпнув носом.

Лёка так же демонстративно проигнорировала грошовую интермедию.

………………..

– Будто бы! Меня попрекаешь, а сама криводушничаешь. Тоже мне нравоучительница выискалась.  

Старый пень – мысленно выругалась раздосадованная Лёка.

– Пень я, может, и старый, – легко согласился Нешто, проводив заинтересованным взглядом проплывавшую мимо них по проходу женщину. – Но никакие лжи ко мне сроду не прилипали.

Дородная дама лет шестидесяти подплыла к дверям автобуса и развернулась боком, готовясь на выход. Заметила восторженно вытаращенные глаза духа и покосилась на нежданного воздыхателя благосклонно.

– Она тоже вкусного цвета? – не удержавшись, съязвила Лёка, старательно разглядывая остановку за окном.

Бестелесная нежить приняла вид солидного мужика-кормильца, которого какая-то соплюшка взялась поучать. При этом визуально Нешто помолодел лет на двадцать.

– Ты бы не лезла, куда не просят. Это на тебя не полюбоваться, не облизнуться: что с заду, что с переду тоща, как скотина по весне. Вот и завидуешь чужой красе, – томно улыбнулся он уплывавшей в дверь даме.

Та одарила его на прощание таким задорным манящим взглядом, что Лёка невольно ею восхитилась. Всё-таки настоящая женщина в любом возрасте ею останется – не то, что некоторые…

Простодушны и доверчивы