НОВИНКА! "ХОЧУ СВОБОДЫ И БОГАТСТВА". Почему не любви? Героине видней, с чего начинать выживание

Кира протиснулась в бойницу, улеглась пузом на подоконник и уставилась на чистое небо без единого облачка.

– Давно не видела такую кислую мордаху, как у тебя – по-кошачьи проурчала Тамита. – Если ты сильна, будь сильной. Неизменное не изменить. А случившееся неслучайно. Радуйся, что попала в тело высокородной, а не крестьянки. Крестьяне, узнав о непре, сначала бы его прикончили. А уж после попросили объяснить, кого они, собственно, лишили жизни и за что.

– Знаешь, никогда в жизни не мечтала стать принцессой, – задумчиво припомнила Кира свои детские фантазии. – Как чувствовала, что у них паршивая жизнь. Тем более в гареме.

– Ты не живёшь в гареме, – возразила Тамита. – Ты член семьи. Твоё желание поселиться здесь всего лишь твоё желание. Не нравится, возвращайся к мужу.

Это правда: она сама заявилась на женский этаж, заняв лучшие покои. У местных правителей всего лишь одна законная жена, обязанная занимать мужнину жилплощадь. А тут обретаются наложницы, иметь которых дело вкуса. Хочешь – имей, не хочешь – не имей. Понятно, что мужики везде одинаковы: здешние однолюбы существуют лишь в заунывных балладах о героях и постоянно влипавших в плен красавицах.

Во всяком случае, у тутошнего свёкра Киры целых восемь наложниц, живущих бок о бок с ней. Не будь между ними непреодолимой разницы в социальном положении, пришлось бы туго: сожрут и не подавятся. А так хоть в чём-то повезло: статус старшей невестки правителя даёт право послать любую стерву в любом направлении и в любой форме – те и не пикнут. А пикнут, так никто не станет устраивать расследование инцидента: кто бы ни стал виновником свары, накажут всех, кроме неё. Хоть какое-то облегчение на фоне колоссальной катастрофы. Не той, в которой последним воспоминанием был налетевший на её Тойоту КАМАЗ. А ещё сработавшая подушка безопасности и удар, выбивший из неё дух. А той, в которой первым впечатлением – после прихода в себя и осознании, куда она вляпалась – стала рефлекторная мысль…

– Лучше бы я сдохла, – мрачно пробурчала хандрящая попаданка, рассеянно наблюдая за суетой на внутреннем дворе крепости.

– Ты так и сделала, – лениво протянула Тамита.

Молниеносным взмахом руки поймала летевшую по своим делам муху и вышвырнула обалдевшее насекомое в окно. А мухи тут не чета земным: мелкие и юркие заразы – аборигены даже мухобоек не заводят: рассыпают везде  травяную отраву. Ловкость воспитательницы той девицы, в теле которой Кира нынче обреталась, натурально потрясала. Она могла выпрыгнуть из окна второго этажа – а это, между прочим, почти десять метров – и не разбиться. Легко уворачивалась от пущенной почти в упор стрелы – в одну из прогулок по двору они остановились понаблюдать за тренировкой местных кадетов, и один из них стрельнул, что называется, куда попало. Словом, фантастическая увёртливость – одно слово: полубогиня.

– Только я не соглашалась на пересадку из своего тела в чужое, – сварливо заметила жертва невероятных обстоятельств.

– Твоё было красивей? – с плохо скрытой насмешкой осведомилась Тамита.

– Нет, – честно призналась Кира. – Зато своё родное. Тело Шайталы , конечно, предел мечтаний любой…, – она споткнулась, раздумывая, чем заменить слово «супермодель». – Любой женщины в моём мире. Но ты не представляешь, что я чувствую. Оно же насквозь чужое. Я всегда брезговала носить чужую одежду. А тут целое тело. Натуральный мавзолей чьей-то загубленной личности, дух которой ещё не выветрился. И это, знаешь ли, довольно омерзительно.

– Он во всём? – на этот раз вполне серьёзно отнеслась к её жалобам собеседница. – В походке, в том, как двигаются руки или поворачивается голова?

– Он везде, – жалобно поддакнула Кира. – Что хуже всего, он в её унизительной тупой покорности судьбе. Кем-то насильно вбитой и отшлифованной какими-то изуверами.

– У вас такого не бывает?

Наставницу высокородной Шайталы – дочери правителя народа айтаров Ай-Таларуха – живо интересовало всё связанное с миром невольницы пригула. Или сокращённо: непра. Пригулом была сама Кирка, пригулявшая в этот мир по произволению чёрте чего. Хотя невольницей предпочитала считать себя – и никто не переубедит её в обратном.

– Там, дома тоже полно насилия, – не стала она лукавить и набивать цену миру, дожившему до космических полётов. – Но с такой раболепной покорностью лично мне сталкиваться не приходилось. А жить с этим…

Почувствовав, что прежнее тупое уныние вытесняется закипавшей злостью, Кира предпочла вылезти из бойницы. Подошла к собеседнице: разговаривать о жизненно важных вещах нужно лицом к лицу. Тем более с тем, кто чистосердечно готов помочь. Прислонилась плечом к каменной стене из мастерски отшлифованных блоков – каждый не меньше метра в высоту. Стена была прохладной. Аборигены умели строить так, что уличное полуденное пекло почти не проникало во дворец безо всяких кондиционеров.

Всё-таки она перебарщивает с критикой в сторону здешнего средневековья – промелькнуло в голове Киры и где-то зацепилось. Как бы там ни было, глупо злословить о тутошних нравах, накручивая себя, если продолжаешь жить, не торопясь самоубиваться. Не хочешь выглядеть пустышкой и брюзгой, желаешь признания своему характеру и уму – брось кривляться и вживайся. Без трескучих заявлений и фальши, иначе оттолкнёшь даже тех немногих, кому ты небезразлична.

– Жить с этим я не стану, – максимально твёрдо обозначила свою позицию невольная, но отнюдь не безропотная пригуляшка. – Понятно, что моё насильственное переселение уже не отменить. Зато всё остальное ещё как.

– За это придётся биться насмерть, – с виду безразлично к судьбе непра, промурлыкала Тамита.

Косясь из-под полуприкрытых век куда-то в сторону садов, тянувшихся за горизонт. Кира не поверила в её чрезмерное равнодушие: уж больно упорно сереброволосая крутилась вокруг непра. Просто ни на шаг не отходила, исподволь знакомя её с реалиями здешнего существования. По сути, оберегала от фатальных ошибок и… Чувствовалось ещё что-то, с чем следовало разобраться.

– Что ж, будет им война, – злорадно прошипела Кирка, не пережимая с эмоциями, дабы собеседница не учуяла попытку спровоцировать её на откровенность. – Но меня в этом вашем мире никто пальцем не тронет.

Кину можно найти здесь:  "Хочу свободы и богатства"