Кощея да Марью звали?
Приглашаю всех в свою новинку - "Сказ о Кощее да Марье. Гранатовое кольцо"!
Вас ждет история по родителей Еськи из "Суженая для сказочных. Всех поженю!", в которую уже завтра будет добавлен эпилог!
Вас ждет очень романтичная сказка о настоящей любви, нежная и романтичная история в славянском сеттинге)
Аннотация:
— Твоя взяла, Марья Моревна. Снимай цепь, за тобой победа.
— Ты слово дал, — напомнила я, ступая ближе и руку протягивая к травинке сухой. — Слово свое держи.
Близко я встала, расхрабрилась сильно. Только пальцы травы коснулись, как Кощей вперед потянулся, да так быстро, что даже испугаться не успела. Обожгло губы жаром его, дыхание теплом на язык легло, а сердце в груди еще пуще прежнего биться стало, грохотом этим слуха лишая.
Целовал меня Кощей Бессмертный... Целовал и назад клониться не торопился...
Жарко мне стало и холодно разом. Встала как вкопанная, не шелохнуться, не двинуться, и руки не отнять от травинки, которую теперь и вынимать не хотелось.
Пока он в цепях… поцелуй этот… не кончится...
Качнулся смелее, безмолвие мое ощутив, чуть сильнее прижался, на вкус уста пробуя и даже на зуб легонько. А у меня дыхание перехватило, как у девицы смущенной, да крепко так, что в груди загорелось! Только...
Задохнулась бы, да лишь бы поцелуй воеводы Кощея не заканчивался!..
— Засмущалась, Марьюшка? — оторвался, сладость мою отбирая, да прищурился хитро.
Небольшой кусь на сладкое:
Ох…
Страшно то как…
Закрыла глаза, и заговор зашептала, стараясь от дрожи холодной по рукам не сбиться. Шептала слова нужные, а плакать все горше хотелось: каждый звук в груди всхлипом рождался. Когда закончила – уже щеки мокрые горели огнем, а меж ребер будто ножом крутили – больно так.
Но я все решила. Нет назад мне пути.
Руку над водой вытянула. Пальцы бледные разжала, и уже покатился бутон крохотный по коже, как жар неистовый плечи опалил. Тут же рука перед лицом вытянулась и на лету цветок словила, грубо его меж подушечек растерев, как сор.
— Так ты решила, Марья? — выдохнул мне в затылок, не отступив. — Вырезать меня хочешь?
Сглотнула.
Никогда близко так ко мне Кощеюшка не стоял, разве что целовал когда, да и то дальше был. А сейчас вжимал тело мое безвольное в грудь свою крепкую, и цепко так пальцами в плечи впивался, будто зол на меня как черт.
А мне и не дышится.
Что морок ко мне пришел, так не верилось. Вырвал цветок, отнял последнюю надежду любви своей безответной лишиться. Не даст мне больше Мокушенька завязь болотную, и так уступку совершила на встречу пойдя. А она вон – крошками кривыми да смятыми по воздуху рассеялась, как мечты мои покой обрести.
— Язык проглотила, богатырша? Или стыдно стало так, что горло душит? — прошептал как змей, низко к уху склонившись. — Легким путем собралась идти, да, Марья Моревна?
Руки сильные да крепкие поясом мне на живот опустились, еще ближе притягивая. Я уже и так как под вороном черным себя чувствовала, которому добычей стану, так он все не замолкал, продолжая словами бить:
— Что же ты молчишь, голубушка? — сжались два пальца на подбородке, и к мужскому лицу силой развернули. — В глаза мне смотри, Марья. С чего решила, что право у тебя есть себя дурманить?
— А ты что ли мне запретишь? — рыкнула.
От бессилия.
Даже больно делает, горячо и пугающе, а все я оторваться не могу да из объятий выпутаться. Стою березкой качающейся, а сдвинуться не в силах.
— А ежели и я?
— Попробуй.
Очень жду всех в гости!
