18+! Интервью с героями цикла "Истинная с Земли"/4

Продолжаю публиковать интервью с героями цикла, созданные с помощью нейросети.

Интервью с героями книги "Недотрога для хищников. Истинная для двоих"
Рэвул — ЗДЕСЬ.

Рину — ЗДЕСЬ.

Эджу — ЗДЕСЬ.

Сегодня публикую ответы персонажа из второй книги цикла: "Задира для хищников. Истинная для Альф"

***
Керу Вул-Фаур

Автор: Керу. Ты буквально гордишься своим дурным характером, да? А с виду ведь такой милый парень...

Ответ Керу:
(Керу закидывает голову и издаёт хриплый, раскатистый смех, в котором слышится и искреннее веселье, и вызов.)

— Милый? — Он поднимает бровь, и в его глазах пляшут озорные искорки. — Дорогуша, «милый» — это слово для описания котят и пушистых щенков. Я — даэдрийский Альфа. Во мне течёт кровь воинов, учёных... ну и немного безумцев. «Милый» тут явно неподходящее слово.

(Он встаёт, и его движения полны кошачьей грации, скрывающей силу.)

— А насчёт характера... — Он подходит ближе, и его улыбка становится острее. — Конечно, горжусь. Потому что мой «дурной» характер — это моя броня и меч. Это то, что не даёт другим воспринимать меня как просто «доктора Керу» или "того самого весельчака Керу". Это мой способ говорить: «Да, я такой. И если тебе это не нравится — это твои проблемы, милый, а не мои».

(Он внезапно становится серьёзным, его голос теряет насмешливый оттенок.)

— В этом мире либо ты сам определяешь, как все будут к тебе относиться, либо это сделают за тебя. Я выбрал первый вариант. И да, мне нравится моя роль. Я — гроза для скучных и спасательный круг для тех, у кого хватит смелости понять, что под этой колючей оболочкой... — он снова ухмыляется, — скрывается ещё более колючее нутро. Но, чёрт возьми, я же просто динамит! Со мной ты никогда не соскучишься. Хочешь, что-нибудь взорвём?

Автор: Кхэм... (на всякий случай застёгивает две верхние пуговицы на блузке и, подумав, ещё одну на воротнике). Разу уж мы заговорили о взрывах... Где вы научились такому... кхэм... мастерству? У вас было много женщин до Лило?

Ответ Керу:
(Керу издаёт тот самый хриплый, раскатистый смех, который звучит как вызов и обещание одновременно. Он медленно подходит ближе, его гипнотизирующая улыбка не сходит с лица, а в глазах танцуют опасные искорки.)

— Ох, дорогуша, — его голос становится низким, интимным, — а ты думаешь, искусство взрывать — будь то бомбы или нервы — ограничивается саперным делом?

(Он останавливается в паре шагов, оценивающе скользит взглядом по твоим застегнутым пуговицам, и усмешка становится шире.)

— Всё, что я умею, — это физика, химия и... анатомия. Очень, очень доскональная анатомия. Каждое тело — это уникальная бомба с своей системой взведения. Одной нужен медленный, тщательный поджог... — он делает ленивый жест пальцами, будто крутит невидимый регулятор, — ...другой — внезапная детонация, чтобы сорвать все предохранители разом.

(Он наклоняется чуть ближе, но не нарушая твоего личного пространства, его голос звучит как соблазнительный шепот.)

— А насчёт женщин... — Он отводит взгляд, и в его ухмылке появляется тень чего-то настоящего, не придуманного для бравады. — Дорогуша, хороший сапёр не хвастается количеством обезвреженных мин. Он гордится тем, что ни одна не сработала у него в руках. Ну или сработала... раз пять подряд... Если ты понимаешь о чём я?

Автор: (Чувствуя, что температура в каюте повышается, искренне жалею что уже застегнулась на все пуговицы) Так... надо немного остыть. Это я не тебе, Керу! Тебе вопрос — Если Лило выберет не тебя, что ты будешь делать? По-разному ли поведёшь себя, если выберет Тита? Если выберет Шёпота?

Ответ Керу:
(Керу закидывает голову и издаёт короткий, сухой, как выстрел, смех. В его глазах нет ни капли веселья — только холодная, отточенная сталь.)

— Выберет Тита? — Его голос — горячий яд. — Прекрасно. Он построит ей клетку из правил и долга. И каждую ночь она будет долго лежать без сна, глядя в потолок и вспоминая, какого это — гореть, быть настоящей стихией, а не каталогизированным и заброшенным на дальнюю полку механизмом. Пусть даже он будет "доставать" её оттуда каждый вечер, чтобы строгать себе потомков.

(Он делает паузу, его розовые волосы кажутся почти алыми в тусклом свете.)

— А Шёпот? — Уголок его рта дёргается в подобии улыбки. — Идеально. Молчаливый бог, который в любой момент может лишить её воли одним лишь шёпотом. Ты думаешь, она этого не боится? Лило, которая готова насмерть забить и плюнуть на хладный труп любого, кто посягнёт на её свободу? Она сломается рядом с ним. Станет ничем. Тенью. Тень и Шёпот — это ли идиллия семейной жизни для Лило?

(Он подходит ближе, и его шепот обжигает, как кислота.)

— Но это всё — пустые гипотезы. Потому что я не позволю этому случиться. Я не дам ей погубить себя в отношениях, которые заставят её погаснуть. Все даэдры смертны, дорогая. Даже Альфы. А я... я невероятно эффективен в разных видах устранения нежелательных препятствий. Особенно тех, которые забывают, что посягать на чужое чревато последствиями.

Вопросы читателей

Керу, вы любите музыку? Вы такой разносторонний человек - учёный, психолог, "взрыватель". Наверняка это не все ваши таланты?

(Керу замирает с выражением кота, уличённого в поедании канарейки. Его розовые волосы на мгновение тускнеют, а по лицу пробегает судорога досады. Он откашлялся, внезапно став неестественно прямолинейным.)
— Песни? — Он произносит слово так, будто это название редкой болезни. — Нет. То есть... в душе, бывает. — Он мрачно смотрит куда-то в угол. — Но это... стратегическое оружие. Против врагов. Один раз спел — полэкипажа регуланцев сдалось без боя, просто чтобы я замолчал.
(Он гордо поднимает подбородок, но в его глазах читается лёгкая травма.)
— Зато я играю на трёх музыкальных инструментах! — заявляет он, переключаясь на привычную браваду. — На плазменном резаке, на детонаторе и на нервной системе Тита. И все три — в совершенстве.
(Он хитро подмигивает, но тут же добавляет с неожиданной искренностью:)
— А если серьёзно... музыка — это слишком... упорядоченно. А я, как видишь, — он разводит руками, демонстрируя весь свой хаотичный вид, — мастер хаоса. Моё творчество громче. И пахнет дымом.

В какой сфере науки вы в основном работаете?

(Керу широко улыбается, и в его глазах зажигаются живые, почти восторженные искры. Он отставляет в сторону напускную дерзость, и его голос наполняется неподдельной увлечённостью.)

— О! Наконец-то кто-то спросил о чём-то интересном! — Он с энтузиазмом потирает руки. — Если коротко — я биохимик и ксеногенетик. Моя специализация — это метаболические процессы гибридных организмов и... — он делает небольшой, но выразительный взрывной жест пальцами, — прикладная химия. Очень, очень громкая прикладная химия.

(Он подходит поближе, и его слова льются быстрее, с горячностью учёного, одержимого своей работой.)

— Представь: все эти милые расы — даэдры, киранцы, даже вы, люди — мы все ходим с уникальными химическими фабриками внутри. Моя задача — понимать, как они работают. Как заставить их работать лучше, быстрее, громче... или, наоборот, как аккуратно вывести из строя, не оставив и следа. — Он хитро подмигивает. — А ещё я обожаю взрывчатку. Это же чистейшая поэзия быстрых окислительно-восстановительных реакций! Красота, правда?

Что из последних инноваций вас привлекло как ученого?

(Керу замирает с выражением ребёнка, увидевшего новую игрушку. Его розовые волосы будто ярче засияли от возбуждения. Он схватывает со стола планшет и начинает быстро чертить схемы, которые тут же стирает.)

— Ах, если бы у меня здесь была моя лаборатория! — вздыхает он с драматическим надрывом. — Но даже в этом регуланском аду есть нечто восхитительное. Смотри.

(Он показывает на воображаемую голограмму.)

— Временная петля! Это же гениально! Нестабильная, смертельно опасная... и абсолютно прекрасная. Представь — материя, перезаписывающая саму себя по таймеру. Я потратил три цикла, просто наблюдая, как восстанавливаются разорванные ткани у заражённых. — Его голос снижается до заговорщицкого шёпота. — Если бы я мог синтезировать этот эффект... представь — раны, которые заживают за секунды! Или... — он с хищной ухмылкой проводит пальцем по горлу, — лекарство, которое распадается ровно через 13 часов. Аккурат к следующему «обновлению» пациента.

(Внезапно он отбрасывает планшет с разочарованным жестом.)

— Но эти трусливые регуланцы используют петлю лишь для примитивного карантина. Такое чувство, что подарили дикарям квантовый компьютер, а они на нём палки считают! — Он язвительно усмехается. — Хотя... их «кровавая лихорадка» — тоже любопытный образец биологического оружия. Вирус, избирательно поражающий только одну расу? Это... изящно. Жаль, они такие скучные в его применении.

Что вы будете делать в будущем в плане науки и работы есть планы? Какие вообще планы у вас после того как выберетесь с корабля?

(Керу разваливается в кресле, его розовые волосы ярко вспыхивают при свете панелей. В его ухмылке теперь меньше безумия, но больше холодной, целенаправленной уверенности.)

— Планы? — Он протягивает слово, наслаждаясь им. — О, у меня всё расписано. По минутам. И на первом месте...

— Моя Омега. — Его взгляд становится тяжёлым, собственническим. — Лило забеременеет от меня. Она станет моей женой, матерью моего наследника. И никому — слышишь, никому — не позволю посягнуть на то, что принадлежит мне. Она будет сиять при моём дворе, как самая редкая жемчужина, а её ярость станет легендой, о которой будут шептаться даже в соседних системах.

— Мой клан. — Он с силой сжимает кулак. — Клан «Драмза» слишком долго был в тени. Я верну ему могущество. А потом... — его улыбка становится ледяной, — я раздавлю «Зараго». Их Альфа, Энто... о, я придумаю для него нечто особенное. Не быструю смерть. Нет. Я научу его тонуть. В боли, в унижении, в осознании, что всё, что он строил, теперь — моё. А его родичи... пусть бегут. Сломленные и нищие. Милосердие — хороший инструмент, когда ты хочешь, чтобы о твоей силе ходили легенды.

— Наука. — Он проводит пальцем по голографической схеме, и та оживает. — Моя лаборатория будет лучшей в секторе. Я займусь ксеногенетикой. Улучшением нашей породы. Наши воины станут сильнее, наши умы — острее. И да... — он с наслаждением выдыхает, — я создам нечто, что навсегда устранит саму возможность таких угроз, как «Зараго». Элегантно. Без шума. Без лишних жертв. Только чистая, неоспоримая мощь. Может быть я даже стану единоличным правителем всего Отра. Посмотрим...

(Он встаёт, и его фигура кажется внезапно огромной в тесной каюте.)

— Так что да, планы грандиозные. — Он подмигивает, но в его глазах нет и тени шутки. — И я не потерплю ни малейшего отклонения от курса.

Хватит ли у вас на все сил? Есть ли планы на изучение гена Альфа и Омега? Стоит ли направить ваши научные изыскания на решение этой проблемы?)

 (Керу застывает на месте, его розовые волосы мерцают, словно реагируя на внутренний импульс. В глазах вспыхивает холодный, почти фанатичный огонь учёного, увидевшего ключевую проблему.)

— Хватит ли сил? — Он издаёт короткий, сухой смешок. — А зачем ещё они нужны? Что касается изучения специфических генов — это не моя область. Я учёный-практик.