18+! Интервью с героями цикла "Истинная с Земли"/2

Продолжаю публиковать интервью с героями цикла, созданные с помощью нейросети.
Первое интревью — с Рэвулом — ЗДЕСЬ.

Сегодня публикую ответы ещё одного персонажа книги "Недотрога для хищников. Истинная для двоих"

***
Рину Исавур Эрив

Автор: Рину... этот вопрос волнует многих, вы всё-таки полудурок или придурок?

Ответ Рину: (Издаёт короткий, хрипловатый смешок и проводит рукой по карминовым волосам)

"О, великий вопрос философии, над которым я бился куда усерднее, чем над диссертацией. — Наклоняется вперед, с игривым, но усталым блеском в глазах — Видите ли, с точки зрения строгой науки, «придурок» — это состояние перманентное, врождённая аномалия. А «полудурок» — это уже диагноз, предполагающий наличие функциональных полушарий, пусть и работающих с перебоями.

(Разводит руками в театральном жесте)

"Так что, если исходить из того, что я всё-таки смог получить докторскую степень и не угробил корабль при первом же гиперпрыжке... то, пожалуй, я всё же полудурок. Сохраняю некоторый, хоть и сомнительный, потенциал к исправлению. Рэвул, кстати, со мной полностью согласен. Он обычно выражается куда менее научно, но суть передаёт точно".

Автор: Прекрасно! Наконец, разобрались! Следующий вопрос. Скажите, доктор, если бы Ив всё же не почувствовала сопряжения и из вас двоих выбрала бы вашего брата, как бы вы поступили?

Ответ Рину:

(Резко замирает. Игривость слетает с лица, взгляд становится остекленевшим, он смотрит куда-то в сторону, словно вглядываясь в болезненный гипотетический сценарий. Пауза затягивается.)

(Голос тихий, без привычной насмешливой нотки)

"Вы знаете, это... жестокий мысленный эксперимент. На грани садизма".

(Отпивает воды из стоящего рядом стакана, пальцы слегка дрожат)

"Как учёный, я бы... начал с тотального анализа. Искал бы сбой в биохимии, в нейронных связях. Пытался понять, почему механизм, отлаженный тысячелетиями эволюции, дал такой сбой именно со мной. — Горькая усмешка — Я бы, наверное, довёл себя до белого каления в лаборатории, лишь бы не думать о главном".

(Отводит взгляд, говорит почти шёпотом, больше себе)

"А как мужчина... я бы остался. В тени. Чтобы видеть, как она счастлива. Чтобы быть рядом, если вдруг... если ей понадобится помощь. Или если он, по своей идиотской привычке ко всему относиться слишком серьёзно, случайно её ранит. — Вдруг резко выдыхает и возвращается к реальности, снова надевая маску лёгкой иронии — Но, карадла, какая же это была бы адская пытка. Лучше уж сгинуть в пасти гигозавра, честное слово. К счастью, нам с братом не пришлось этот сценарий проверять на практике. Святая Мать оказалась к нам куда благосклоннее, чем я заслуживаю".

Автор: К стати о матери. Вам удалось помириться с матерью?

Ответ Рину:
(Глубокий, уставший вздох. Он откладывает стилус, который вертел в пальцах, и смотрит на собеседника с внезапной, непривычной серьезностью.)

«Помириться»... Сложное слово. Оно предполагает, что был открытый конфликт, который можно разрешить одним разговором. У нас же... — он проводит рукой по воздуху, будто рисуя невидимую структуру — ...была многолетняя постройка из молчания, обид и невысказанных ожиданий. Её нельзя просто снести одним взмахом".

(Небольшая пауза, он собирается с мыслями.)

"Но да. Мы... начали разбирать завалы. После всего, что случилось, после того как она увидела Рэвула живым... что-то в ней сломалось. В хорошем смысле. Тот ледяной панцирь, что она выстраивала все эти годы, дал трещину. — Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. — Мы разговариваем. Иногда. Она до сих пор смотрит на меня так, будто я вот-вот подожгу лабораторию, припрятав бутылку ажона... но в этом взгляде уже нет прежней стены. Теперь там... осторожная надежда. И страх снова всё испортить. С обеих сторон".

(Он пожимает плечами, вновь возвращаясь к своему слегка отстраненному тону.)

"Это долгая работа. Как изучение неизвестного вида — нужно быть терпеливым, не делать резких движений и быть готовым к тому, что образец может укусить. Но, черт возьми, оно того стоит. Даже для такого полудурка, как я."

Автор: В таком случае я просто обязана задать ещё один вопрос чтобы заставить вас снова обаятельно улыбаться перед вопросами наших читателей. Расскажите о своём самом тёплом совместном воспоминании с Ив?

(Лицо озаряется широкой, беззаботной улыбкой, какой не было с самого начала разговора. Он откидывается назад, и кажется, будто в помещении становится светлее.)

"Ах, да... Та самая «Великая Му́чная Битва в Тахари»!"

(Смеётся, и в этом смехе слышится настоящая нежность.)

"Святая Мать, мы опаздывали на все встречи, которые только можно представить. Рэвул – на свой бесконечный разбор полётов в «министерстве не наших сраных дел», а я – на очередную комиссию, где мне должны были в стодесятый раз напомнить, что угон корабля, даже собственного, – это не лучший способ начать карьеру учёного".

(Глаза его блестят, он явно наслаждается воспоминанием.)

"И вот, в этой одной-единственной комнате, где кровать была в двух шагах от плиты, Ив решила, что спасением от вселенского стресса станут её «блинчики». Она нашла какой-то местный аналог муки, и банка с этим добром оказалась закручена так, будто её последний раз открывали во времена Великого Кориона".

(Он жестикулирует, живо воспроизводя сцену.)

"Рэвул, конечно, тут же вскочил, весь такой серьёзный, в своём чёрном капитанском мундире. «Позволь, я». Две минуты он молча, с каменным лицом, пытался её открыть. Мускулы на руках играли, челюсть сжималась скрипя зубами... а банка – ни в какую. Я не выдержал, подошёл, сказал что-то вроде: «Дай сюда, силач, тут нужны не мышцы, а смекалка».

(Он фыркает, качая головой.)

"И вот тут он... он просто сорвался! Не сказал ни слова, просто с силой, достойной лучшего применения, дёрнул крышку на себя. Раздался хлопок, и... — разводит руками, изображая взрыв — ...всё вокруг, включая нас троих, мгновенно покрылось густым белым облаком. Мы стояли, как приведения. Рэвул – с банкой в руке и с лицом, выражавшим полную и абсолютную катастрофу. Я – пытаясь стряхнуть муку с единственных приличных брюк, потому что остальные с меня после всех приключений и нервов сваливались. А Ив..."

(Его голос становится очень мягким.)

"А Ив смотрела на нас, на эту сюрреалистичную картину: два взрослых эривара, стоящие по колено в муке в крошечной комнатке... и её смех. Он был таким заразительным, таким искренним. Солнце как раз пробивалось сквозь окно, освещало эти миллионы белых частичек в воздухе, и она смеялась, сгибаясь пополам. И мы... мы не могли устоять от смеха тоже! Я поднял с пола горсть муки и бросил в Рэва, он зачерпнул из банки и кинул в меня, а там... — Рассмеялся и смущённо зажмурился. — Мы стояли там, втроём, покрытые с головы до ног этой дурацкой мукой, и хохотали до слёз, пока не забыли, куда и зачем вообще собирались".

(Он выдыхает, и на его лице – выражение тихого, чистого счастья.)

"В тот момент не было ни регуланцев, ни министерств, ни украденных кораблей. Была только мука, солнце и смех Ив. И это... это было идеально. Просто... жизнь. Настоящая. Именно такая, как я люблю".

Ответы на вопросы читателей:

(Рину, ты хотел бы оказаться на Земле? Во времени Ив?)

(Замирает, улыбка медленно тает, сменяясь задумчивой мягкостью. Он смотрит куда-то в сторону, словно пытаясь рассмотреть очертания того другого, чужого мира.)

«А... надолго? Потому что если ненадолго — то это приключение. А если навсегда... — (Он проводит рукой по лицу, словно стирая невидимую печаль.) — ...это уже совсем другая история».

(Встряхивает головой, мыслями возвращаясь в комнату, и его взгляд снова находит тебя. Улыбка расцветает на его губах, но теперь она другая — тёплая, почти нежная.)

«А, неважно. — (Отмахивается, как от назойливой мошки.) — Да. Мне было бы интересно. Я хотел бы побывать на Земле, какой её помнит Ив. Мы бы поели с ней тех знаменитых куриных крылышек в панировке с кисло-сладким соусом. Любимая показала бы мне места, где выросла. Я бы нашёл тех недорегуланцев со значков на её рюкзаке и закопал бы парочку на заднем дворе её дома... — Глаза загораются озорным огоньком. — Знаешь как хорошо растут цветы на навозе? А впрочем, что-то я заболтался. Да, мне было бы интересно побывать на Земле».

(А готов ли жить в чужом мире и времени?)

(Замирает. Вся его игривость мгновенно испаряется, оставляя после себя лишь тихую, обнажённую серьёзность. Он смотрит на свои руки.)

"Ив сделала для меня и для Рэвула именно это. Ведь так? Променяла всё на нас. Прыгнула в неизвестность. Неужели ты думаешь, что я сделал бы для неё меньше?"

(Рину, если бы появилась такая возможность, что Ив могла бы вернуться в своё время на Землю и захотела этого, ты бы согласился переехать на совсем?)
 (Медленно поднимает взгляд, и в его глазах — не страх, а странное, почти пугающее спокойствие принятого решения.)

«Я живу ради Ив. Хорошо бы, конечно, жить на Кира... но я не могу жить без воздуха. А Ив — мой воздух. Если она скажет, я сам соберу её и свои вещи. Рэвул, конечно, всё потом вытряхнет обратно и заново соберёт по-своему, но, боюсь, от этого зануды нам с Ив так просто будет не отделаться».

 (Рину, какие планы в науке, чем планируете заняться?)

(Его лицо озаряется тёплой, заинтересованной улыбкой, совсем не похожей на прежнюю напускную энергичность. Он отодвигает голопроектор с чертежами и достаёт вместо него голографический гербарий, где медленно вращаются образцы флоры с десятков планет.)

(Голос звучит задумчиво и увлечённо)

Сейчас я полностью погружён в систематизацию образцов, собранных за время нашего... э-э-к... вынужденного путешествия. (Подмигивает.) Знаешь, на той планете, где мы нашли Ив, я обнаружил удивительный вид ползучего мха. Он вступает в симбиоз с местными грибами, создавая анестезирующий эффект. Представляешь? Местная аптека прямо под ногами! Я почти закончил анализ — скоро смогу представить полноценную научную работу.

(Перелистывает голограмму, показывая причудливое растение с синими прожилками.)

А это — мой личный фаворит. «Слёзы Святой Матери», временное название, разумеется. (Улыбка становится шире.) Его сок обладает регенеративными свойствами, сравнимыми с нашей киранской физиологией. Я пытаюсь выделить активный компонент. Если всё получится, возможно, мы сможем помочь расам с более медленным метаболизмом.

(Внезапно его взгляд становится хитрым.)

И, конечно, продолжаю своё скромное исследование земной флоры. (Понижает голос до шепота.) Только между нами, я тайком выращиваю деревья, которые очистил от паразитов. Она называла их аво-кадо. Представляешь? Если всё получится, я смогу преподнести ей гуа-ко-мо-ле на очередную годовщину нашего знакомства.

(Вздыхает с преувеличенной скорбью.)
Если, конечно, Рэвул случайно не разведает мою теплицу раньше и не уничтожит их, решив что я свихнулся и решил заняться контрабандой бугги на Кира. Но это уже издержки производства.

(Как это быть, теперь младшим братом?)

(Резко замирает, затем издаёт короткий, хриплый смешок, в котором слышится целая гамма чувств — от горечи до странного облегчения. Он отодвигает гербарий и проводит пальцами по столу, будто стирая невидимую черту.)

(Голос звучит тихо, без обычной иронии)

Знаешь... это как годами собирать пазл, зная, что не хватает главного куска. А когда находишь его — оказывается, картина совсем не та, что ты представлял.

(Поднимает взгляд, и в его глазах — сложная смесь уязвимости и принятия.)

Всю жизнь я был «эрзацем». Неудачной копией. И всё, чего я хотел — доказать, что я не хуже. А теперь... (качает головой с горьковатой улыбкой) теперь я не просто младший брат. Я младший брат легенды. Капитана Легиона Смерти. Человека, который прошёл через ад и выжил. И знаешь что самое смешное?

(Его голос становится теплее, в нём появляются нотки странной благодарности.)

Мне больше не нужно с ним соревноваться. Потому что его прошлое... оно настолько чудовищно, что мои детские обиды кажутся смешными. Я могу просто... быть собой. Иногда раздражать его своими экспериментами. Иногда спасать ему задницу своими знаниями.

(Внезапно ухмыляется.)

И да, иногда напоминать, что я хоть и младший, но именно я первым поцеловал Ив... да и не только, пока он с постной рожей топтался на месте. Некоторые вещи не меняются, даже если ты внезапно стал младшим братом. Уж я-то, в отличие от него, знаю, как нужно обращаться с женщинами!

(Становится серьёзнее.)

Но если честно... теперь, когда я вижу, через что он прошёл... я просто рад, что могу быть для него тем, кем должен был быть все эти годы. Надёжным тылом. Даже если этот тыл периодически даёт ему пинка под задницу для скорости принятия решений.

(О чём ты мечтаешь?)

(Откладывает стилус, его взгляд становится отстранённым, устремлённым куда-то за пределы лаборатории. Уголки губ трогает мягкая, почти незаметная улыбка.)

(Голос тихий, задумчивый, без обычной иронии)

Раньше я мечтал доказать всем, что я не просто тень. Что я чего-то стою. (Легко взмахивает рукой.) Теперь... теперь я мечтаю о тишине.

(Поворачивается к окну, за которым медленно проплывают огни города Тахари.)

Не о той тишине, что в вакууме космоса. А о той, что бывает утром, когда ты просыпаешься и понимаешь, что бояться уже нечего. Что все, кого ты любишь, в безопасности. Спят рядом.

(Его пальцы бессознательно гладят край стола, словно ощущая невидимые листья.)

Я мечтаю завести маленький сад. Не лабораторные образцы в горшках, а настоящий. Где можно копаться в земле просто так. Без протоколов и срочных анализов. И чтобы Ив смеялась, испачкавшись в земле по локоть. А Рэвул... чтобы Рэвул ворчал, но тайком поливал мои саженцы, когда я забываю.

(Вздыхает, и в этом вздохе — странная смесь надежды и грусти.)

И ещё... я мечтаю о детях. У меня был замечательный отец и я хочу быть ещё лучше. Хочу говорить им, что я люблю их каждый день и что они ничего мне не должны за это. Что просто должны быть. Хочу заботиться и тратить всего себя. Мне мало Ив и того ворчуна, я хочу любить вот такую ораву безбашенных мальчишек и девчонок, с таким же дерзким характером, как у моей единственной.

(Внезапно возвращается к реальности и смотрит на тебя с лёгким смущением.)

Глупо, да? Ты наверно ожидала что я буду мечтать о великих открытиях и славе, а я хочу простой жизни. Но, знаешь... после всего, что было, именно это кажется самой недостижимой и самой невероятной научной фантастикой.